Имущество, являющееся общей собственностью супругов. Реализация арестованного имущества: сроки, порядок проведения. Последствия нереализации арестованного имущества Какое имущество полученное в период брака не является общей совместной собственностью супр
Имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью (п. 1 ст. 34 СК РФ). Владение, пользование и распоряжение имуществом, нажитым супругами во время брака, осуществляются по закону или договору.
Что такое законный режим имущества супругов
Законный режим имущества супругов – режим их совместной собственности. Законный режим имущества супругов действует, если брачным договором не установлено иное (п. 1 ст. 33 СК РФ).
Независимо от способа участия в формировании совместной собственности супруги имеют равные права на общее имущество. В отличие от участников долевой собственности у участников совместной собственности нет определенной доли в праве общей собственности, она может появиться только при выделе или разделе, то есть в случае прекращения существования совместной собственности.
Имущество супругов будет являться их совместной собственностью при двух условиях:
- Имущество должно быть нажито во время брака. Как следует из п. 2 ст. 256 ГК РФ, вещи, принадлежавшие каждому из супругов до вступления в брак, не входят в состав совместного имущества.
- Имущество должно быть приобретено на общие средства. Согласно п. 2 ст. 256 ГК РФ и ст. 36 СК РФ вещи, полученные одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам, являются его собственностью и не входят в состав общего имущества.
Что относится к совместной собственности супругов
К совместной собственности супругов относятся:
- доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности;
- полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья и др.);
- приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации;
- любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.
Имущество, нажитое супругами во время брака, относится к совместной собственности независимо от того, на кого конкретная вещь оформлена (п. 2 ст. 34 СК РФ).
Согласно п. 3 ст. 34 СК РФ право на общее имущество супругов принадлежит также супругу, который в период брака осуществлял ведение домашнего хозяйства, уход за детьми или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного дохода. Уважительными причинами могут быть: отсутствие самостоятельного дохода в связи с болезнью, учебой, срочной службой в Вооруженных Силах и пр.
Порядок распоряжения общим имуществом супругов
В тех случаях, когда супруги являются участниками совместной собственности, они сообща владеют и пользуются общим имуществом (ст. 35 СК РФ, ст. 253 ГК РФ). Распоряжение таким имуществом осуществляется супругами по взаимному согласию.
При отсутствии согласия второй супруг вправе требовать признания судом недействительности сделки по распоряжению общим имуществом лишь в случае, если другая сторона сделки знала либо должна была знать о таком отказе.
Нотариальное удостоверение согласия второго супруга необходимо в случаях (ст. 35 СК РФ):
- отчуждения другим супругом находящейся в совместной собственности недвижимости;
- совершения сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) государственной регистрации.
При отсутствии надлежаще оформленного согласия супруг в течение 1 года вправе требовать признания сделки недействительной.
Имущество каждого из супругов (раздельное имущество)
Законный режим имущества супругов предполагает не только право совместной собственности, но и право собственности каждого из супругов на определенные виды имущества и имущественных прав.
К раздельной собственности супругов относится :
- Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.
- Вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и другие), за исключением драгоценностей и других предметов роскоши, хотя и приобретенные в период брака за счет общих средств супругов, признаются собственностью того супруга, который ими пользовался.
- Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, созданный одним из супругов, принадлежит автору такого результата (ст. 36 СК РФ).
Последнее время, самым частым случаем при разделе квартиры между супругами, возникает раздел квартиры, купленной в ипотеку . Случай этот сложный, так как зависит от многих и факторов, определяемых в каждой ситуации индивидуально.
В первую очередь, раздел ипотечной квартиры зависит от даты, когда был заключен сам договор купли-продажи квартиры и даты, когда был заключен с банком кредитный договор, обеспеченный ипотекой.
Во вторую, от даты, когда ипотека, как обременение со стороны банка, будет снята, а кредит за квартиру полностью погашен.
Если же договор с банком был заключен в период брака и кредит полностью выплачен до развода, то квартира подлежит равному разделу. Факт приобретения недвижимости в ипотеку отходит на второй план и не принимается во внимание при разделе нажитого в браке.
Давайте ознакомимся с важнейшими моментами.
Очень важно документально определить и подтвердить стоимость квартиры по договору, сумму выплаченную супругом– собственником до даты заключения договора и сумму выплаченную после заключения брака.
После определения этих сумм мы можем произвести расчёт доли супруга.
Доля будет ровняться половине от выплаченного по ипотеке в период брака. Например, если квартира стоит 1 миллион, до брака супруг выплатил 500 тысяч, и после заключения брака было выплачено ещё 500 тысяч, то доля второго супруга составляет 250 тысяч (половина от выплаченного в период брака) от 1 миллиона, т.е. одна четвёртая. Соответственно, второй супруг при разводе имеет право претендовать на одну четвертую доли в праве собственности. Но данный расчет не учитывает ряд нюансов. Так, в расчёте не учтён порядок распределения процентов за пользование кредитом, не приняты во внимание расходы на страхование сделки.
Так же значение имеют источники, из которых происходило досрочное погашение ипотеки. Так, если на погашение ипотеки были истрачены деньги от продажи недвижимости, являющейся собственностью одного из супругов в результате безвозмездной сделки(дарение, наследство и тд.), то доли в ипотечной квартире будут пересмотрены с учетом всех истраченных на погашение ипотеки сумм, в первую очередь подтвержденных документально супругами. Так же важным фактом в определении доли в ипотечной квартире является взыскание неустойки и периоды за которые неустойка взыскана. В связи с вышеизложенным можно сделать два вывода. Частично выплаченная ипотека совместно нажитым не является при условии, что она выплачена до заключения брака или после развода.
30. Совместное имущество супругов.
Статья 34. Совместная собственность супругов
1. Имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.
2. К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся:
доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности;
полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие).
Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.
3. Право на общее имущество супругов принадлежит также супругу, который в период брака осуществлял ведение домашнего хозяйства, уход за детьми или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного дохода.
Статья 35. Владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов
1. Владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов.
2. При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга.
Сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.
3. Для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга.
Супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки.
Статья 37. Признание имущества каждого из супругов их совместной собственностью
Имущество каждого из супругов может быть признано их совместной собственностью, если будет установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов либо труда одного из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и другие).
31. Раздел совместного имущества супругов.
Статья 38. Раздел общего имущества супругов
1. Раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов, а также в случае заявления кредитором требования о разделе общего имущества супругов для обращения взыскания на долю одного из супругов в общем имуществе супругов.
2. Общее имущество супругов может быть разделено между супругами по их соглашению. По желанию супругов их соглашение о разделе общего имущества может быть нотариально удостоверено.
3. В случае спора раздел общего имущества супругов, а также определение долей супругов в этом имуществе производятся в судебном порядке.
При разделе общего имущества супругов суд по требованию супругов определяет, какое имущество подлежит передаче каждому из супругов. В случае, если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная или иная компенсация.
4. Суд может признать имущество, нажитое каждым из супругов в период их раздельного проживания при прекращении семейных отношений, собственностью каждого из них.
5. Вещи, приобретенные исключительно для удовлетворения потребностей несовершеннолетних детей (одежда, обувь, школьные и спортивные принадлежности, музыкальные инструменты, детская библиотека и другие), разделу не подлежат и передаются без компенсации тому из супругов, с которым проживают дети.
Вклады, внесенные супругами за счет общего имущества супругов на имя их общих несовершеннолетних детей, считаются принадлежащими этим детям и не учитываются при разделе общего имущества супругов.
6. В случае раздела общего имущества супругов в период брака та часть общего имущества супругов, которая не была разделена, а также имущество, нажитое супругами в период брака в дальнейшем, составляют их совместную собственность.
7. К требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности.
Статья 39. Определение долей при разделе общего имущества супругов
1. При разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами.
2. Суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из интересов несовершеннолетних детей и (или) исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, в частности, в случаях, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи.
3. Общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям.
Что касается спора о разделе имущества лиц, состоящих в семейных отношениях без государственной регистрации заключения брака, то он должен разрешаться не по правилам ст. 38 СК, а в соответствии со ст. 252 ГК, устанавливающей порядок раздела имущества, находящегося в долевой собственности.
Как правило, раздел общего имущества супругов осуществляется при расторжении брака. Однако он возможен и допускается законом также и в период брака. Поэтому суд не
вправе отказать в приеме искового заявления о разделе имущества супругов по тому основанию, что брак между ними еще не расторгнут. Потребность в разделе общего имущества супругов может возникнуть и после смерти супруга в связи с необходимостью выделить долю умершего из общего имущества, которая и перейдет по наследству.
Нотариус может выдать как мужу, так и жене свидетельство о праве собственности на долю в общем имуществе, если супруги не закрепляют своим соглашением за каждым из них конкретные предметы, а желают лишь определить свою долю в общем имуществе (ст. 74 Основ законодательства о нотариате).
Дела о разделе между супругами совместно нажитого имущества независимо от цены
иска, согласно п. 3 ч. 1 ст. 23 ГПК, рассматриваются мировыми судьями в качестве суда первой инстанции. Размер государственной пошлины с исковых заявлений о разделе общего имущества супругов определяется в процентах к цене иска.
Следует иметь в виду, что при подаче в суд одним из супругов иска о разделе общего имущества супругов суд (судья) может принять меры к обеспечению иска. Это допускается в любой стадии гражданского процесса как по заявлению и заинтересованного супруга, так и по инициативе суда (судьи). Могут, в частности, приниматься следующие меры по обеспечению иска:
наложение ареста на имущество, принадлежащее ответчику и находящееся у него или у других лиц;
запрещение ответчику совершать определенные действия;
запрещение другим лицам передавать имущество ответчику или выполнять по отношению к нему иные обязательства и др. (ст. 139, 140 ГПК).
Рассматривая требование супруга (супругов) или кредитора супруга-должника о разделе общего имущества супругов, суд должен сначала определить размер долей супругов в этом имуществе. При решении данного вопроса суд руководствуется ст. 39 СК, в которой закреплен принцип равенства долей супругов в их общем имуществе. Иное может быть установлено только договором между супругами. Принцип равенства долей супругов при разделе общего имущества соответствует основным началам семейного права, а также требованиям гражданского законодательства (п. 2 ст. 254 ГК) и применяется независимо от размера доходов каждого из супругов в период брака и рода их деятельности.
В состав имущества, подлежащего разделу, включается общее имущество супругов (в том числе и денежные суммы), нажитое супругами в период брака и имеющееся у них в наличии на время рассмотрения дела судом либо находящееся у третьих лиц (аренда, безвозмездное пользование, хранение, доверительное управление, подряд и т. п.). При разделе имущества учитываются также общие долги супругов (п. 3 ст. 39 СК) и
права требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи. Общие долги супругов (например, кредит в коммерческом банке на нужды семьи) и права требования (например, по ценным бумагам - акциям, облигациям, векселям) распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям.
Общие обязательства (долги) супругов , как следует из содержания п. 2 ст. 45 СК, - это те обязательства, которые возникли по инициативе супругов в интересах всей семьи, или
обязательства одного из супругов, по которым все полученное им было использовано на нужды семьи (например, кредит, взятый супругами в банке на строительство дома, договор займа). Общий долг может быть результатом совместного причинения супругами вреда другим лицам (ст. 1080 ГК).
Супруги вправе требовать раздела всех разновидностей общего имущества, включая ценные бумаги, вклады, паи, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или иные коммерческие организации на имя одного из них, и др. При этом важно установить действительную стоимость имущества с учетом его реальной цены не на момент приобретения, а на день раздела имущества. Здесь во внимание должны быть приняты как степень его износа и утраты потребительской стоимости (автомашины с большим сроком эксплуатации, телевизоры, аудио- и видеотехника устаревших моделей и т. п.), так
и, наоборот, возможность существенного роста стоимости имущества вследствие инфляции и иных причин (предметы антиквариата, объекты недвижимости, в том числе жилые дома и квартиры, коттеджи, ценные бумаги и т. п.). Если судом не будут приняты исчерпывающие меры к правильному определению состава общего имущества супругов и его стоимости на момент вынесения решения, то это приведет к необоснованности судебного решения.
Вопрос о денежной компенсации может возникнуть и при разделе имущества, состоящего из предметов профессиональной деятельности (медицинское оборудование, швейное оборудование, музыкальные инструменты, студия звукозаписи и др.).
На практике предметы профессиональной деятельности передаются супругу, осуществляющему соответствующую деятельность, а другому супругу присуждается соответствующая компенсация согласно его доле в общем имуществе. Денежная компенсация присуждается судом одному из супругов и в том случае, когда суд не удовлетворяет его требования о выделе доли из общего имущества в натуре.
Правила ст. 252 ГК о разделе имущества, находящегося в долевой собственности, и выделе из него доли применяются судами и при разрешении спора между супругами о разделе неделимой вещи - вещи, раздел которой в натуре невозможен без изменения ее назначения, например автомашины, гаража, однокомнатной квартиры, музыкального инструмента и т. п.
В отдельных случаях с учетом конкретных обстоятельств дела суд может передать неделимую вещь в собственность одному из супругов, имеющему существенный интерес в ее использовании, независимо от размера его доли, а другому супругу соответственно присудить денежную или иную компенсацию (другое имущество, заявленное к разделу, соответствующей стоимости).
Согласно ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.
Анализ приведенной статьи показывает, что законодатель включил в нее перечень лишь основных объектов гражданских прав. Такой перечень следует признать открытым, поскольку в число объектов может быть включено и «иное имущество», а также результаты интеллектуальной деятельности, не обозначенные прямо в указанной норме. Среди объектов гражданских прав закон выделяет «имущественную» группу, обозначив ее контуры исходными понятиями «вещи», «деньги и ценные бумаги», «имущество», «имущественные права», «иное имущество». В дальнейшем законодатель конкретизирует этот класс объектов посредством терминов «недвижимое имущество», «недвижимая вещь», «недвижимость», «сложные вещи», «неделимые вещи» и т. д. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в данном перечне имущественных объектов гражданских прав основную нагрузку, на наш взгляд, несут такие понятия (точнее даже правовые категории), как имущество, вещь и товар. Нередко под вещами понимают любые материальные предметы внешнего по отношению к человеку окружающего мира. Такие вещи относят и к материальной, и к духовной культуре. Главное, что делает их объектами гражданских прав, - это способность удовлетворять те или иные потребности людей V
Вещами в гражданском праве могут быть те материальные и культурные (интеллектуальные) ценности, которые имеют стоимость и по поводу которых возникают имущественные отношения как предмет гражданского права, а также собственно гражданские правоотношения. Вещами могут признаваться предметы естественного мира или же результаты (продукты) человеческой деятельности, участвующие в товарном обороте. Предметы, изъятые из оборота, сбрасывают с себя «товарную маску», переставая тем самым быть вещами в гражданско-правовом смысле. По поводу таких предметов обычно складываются государственно-правовые, адми- нистративно-правовые и иные отношения, но не юридические связи, регулируемые нормами гражданского права.
Во многих случаях, особенно в обиходе, между вещами и имуществом ставят знак равенства, встречаются такие синонимичные словоупотребления и в специальной юридической литературе^. Действительно, понятие «вещь» как товарное «тело» является фундаментом всех производных понятий имущественной группы объектов гражданских прав. Имущество в «первозданной» форме есть вещь. Все остальные приведенные формы являются производными от вещной своей основы. Имущественное право- это потенциальная вещь или стоимостной ее эквивалент, имущественная обязанность при ее исполнении ведет к уменьшению активов должника. Однако оснований для отождествления вещей с имуществом не дают ни текущее законодательство, ни наука гражданского права.
По широте охвата статики вещей и разнообразию механизмов использования с понятием «имущество» нельзя сравнивать какой- либо иной термин. Имущество - широкое понятие, которое включает в себя вещи или их совокупности (ч.
2 ст. 15 ГК), деньги и ценные бумаги (ч. 1 ст. 302, ч. 1 ст. 307 ГК РФ), имущественные права (ст. 18 ГК), имущественные обязанности (ч. 2 ст. 63 ГК РФ). Легальное закрепление видов имущества в действующем законодательстве есть момент позитивный: оно создает, конечно, некоторые отправные точки для анализа, но не исчерпывает проблемы имущества как центральной категории не только системы объектов гражданских прав, но и всей системы гражданского права как отрасли.
В российской цивилистической доктрине учение об имуществе достаточно детально разрабатывалось многими выдающимися учеными, среди которых следует отметить прежде всего Д. И. Мейера. По его мнению, объектом права технически называется то, что подлежит господству лица как субъекта права. Предметами, подлежащими господству лица, являются лица, вещи и чужие действия (действия других лиц), так что все права по их объекту представляются или правами на лица, или правами на вещи, или правами на чужие действия. Но права на лица чужды имущественного характера, гражданское же право имеет дело только с имущественными правами, так что правам на лица нет, собственно, места в гражданском праве. «И нам приходится поэтому остановиться на двучленном разделении объекта права, т. е. принять, что объектами гражданского права представляются вещи и чужие действия. Оба эти предмета подходят под понятие имущества, так что, можно сказать, имущество представляется объектом гражданского права. И этим еще полнее характеризуется объект гражданского права, точнее определяются те предметы, которые подлежат господству лица как субъекта гражданского права»148. Для Д. И. Мейера имущество, таким образом, есть собирательное понятие, охватывающее вещи и чужие действия. Иными словами, исходя из современных представлений о системности, мы могли бы сказать, что в целостной системе объектов гражданских прав образуется имущественная подсистема, включающая в себя два вида объектов. Но в то же время и само имущество Д И. Мейер представлял в качестве объекта гражданского права.
что, пользуясь языком теории систем, можно рассматривать как проявление свойства систем перераспределять функции между своими элементами.
С несколько иных позиций анализировал понятие имущества Г. Ф. Шершеневич. различавший имущество в экономическом и в юридическом смысле. По его мнению, имуществом с экономической точки зрения называется запас благ (вещей и прав на чужие действия), находящийся в обладании известного лица. Юридическое же понятие об имуществе не совпадает с указанным экономическим. «С юридической точки зрения под имуществом понимается совокупность имущественных, т. е. подлежащих денежной оценке юридических отношений, в которых находится известное лицо, - чисто личные отношения сюда не входят. Следовательно, содержание имущества с юридической точки зрения выражается, с одной стороны в а) совокупности вещей, принадлежащих лицу на праве собственности и в силу иных вещественных прав и Ь) в совокупности прав на чужие действия (это именно и есть то деление имуществ, которое упоминается нашим законом под именем наличного и долгового...), а с другой стороны в а) совокупности вещей, принадлежащих другим лицам, но временно находящихся в его обладании, и Ь) совокупности обязательств, лежащих на нем. Сумма отношений первого рода составляет актив имущества, сумма отношений второго рода - пассив имущества»149.
Среди немецких ученых-цивилистов, воззрения которых в сильнейшей степени повлияли на российских представителей науки гражданского права, также не существовало единства точек зрения на содержание понятия имущества. Так, Алоиз Бринц полагал, что понятие имущества в экономическом аспекте раскрывается как совокупность ценностей (денежных и иных), принадлежащих лицу, в юридическом же плане релевантным является представление об имуществе150 как совокупности благ, имеющих ценность в активном или пассивном отношениях (наследство, движимое и недвижимое имущество). Образующие имущество ценности состоят в деньгах или выражаются в деньгах. Без этого было бы невозможно подсчитать чистую стоимость любого имущества, что является обязательным условием с экономической точки зрения. Поэтому все, что не может быть оценено в деньгах, по мнению Бринца, не может составлять имущество (Habe) в юридическом смысле. Но деньги или выраженные в них стоимости составляют имущество, только если их «имеют» (indem man sie hat). Поскольку слово «иметь» (haben) употребляется в двух смыслах - правовом и фактическом, то следует задаться вопросом: относится ли к имуществу то, что лицо имеет фактически? Если бы ответ был положительным, то имущество, будучи понятием юридическим, утратило бы значительную часть своего правового содержания. Поэтому чисто фактическое «имение» к имуществу относиться не должно. Из этого Бринц заключал, что простое владение не входит в имущество, но что из такого обстоятельства нельзя делать вывод о том, что подобное владение не может иметь денежной оценки. Не все, что подлежит оценке, должно быть отнесено к имуществу. Данную мысль Бринц афористично «закругляет» следующим образом: «В имуществе нет ничего, что не стоило бы денег, но не все, что стоит денег, входит в имущество»151. По мнению Г. Дернбурга, имущество есть совокупность благ, принадлежащих конкретному лицу и имеющих денежную стоимость. Составные части имущества могут изменяться, имущество может уменьшаться или увеличиваться. Однако через отношение к своему обладателю имущество остается тождественным самому себе. Входящие в состав имущества элементы, по Дернбургу, это либо телесные вещи (res corporales). либо бестелесные вещи (res incorporates). Телесные вещи представляют собой расположенные в пространстве имущественные объекты, каковыми являются земельные участки и движимости. Только телесные предметы могут быть в собственном смысле слова объектами владения, передачи, давност- ного владения, права собственности. Бестелесными вещами являются права, например, сервитуты, обязательственные права требования, притязания на наследство. Как и любое право, концептуально право собственности представляет собой бестелесный феномен. Од- нако на практике право собственности отождествляют с самой вещью. поскольку оно (право) охватывает вещь со всех сторон. Вследствие этого возникало разделяемое римскими юристами представление о телесном характере самого этого права. В изложении Г. Дернбурга, имущество весьма часто проявляется в виде двух принципиально различных суммативных образований: специального имущества (universitates juris) и совокупностей вещей (universitates facti). Специальное имущество - это некий круг составных частей, которые вследствие общего для них происхождения либо однотипного экономического предназначения образуют единое целое и как таковое рассматриваются в юридическом плане. В качестве специальных имуществ Дернбург указывал в римском праве на наследство; пекулий, предоставленный сыну со стороны paterfamilias либо рабу; переданное супругу приданое жены. Из более современных примеров - имущество, принадлежащее торговому обществу. Составные части специального имущества могут изменяться, увеличиваться, уменьшаться без нарушения тождества такого имущества самому себе. Однако общие правовые положения в отношении специальных имуществ невозможны, поскольку такие имущества рассматриваются как единства по различным основаниям и в различных целях.
Совокупности вещей составлены из отдельных предметов (corpus ex distantibus), которые с экономической точки зрения способны к объединению и участию в обороте в качестве до некоторой степени единого целого. В раннем издании своих «Пандект» (1884) Дернбург проводил сопоставление таких совокупностей, состоящих из самостоятельных предметов, с совокупностями иного рода (corpus ex cohaerentihus), образующими единую телесную вещь, например, дом. Соединение, писал он, есть физическая реальность, однако единство имеет место лишь в человеческом представлении1. Некоторые из таких совокупностей имеют естественное происхождение (например, стадо скота), другие же создаются по воле владельцев (библиотека, коллекция картин, товарный склад). Дернбург отмечал, что не существует совершенно однозначного ответа на вопрос о том, как с правовой точки зрения следует относиться к таким совокупностям: как к единому целому или же как к множеству те- лесных предметов? С одной стороны, это множество, с другой - единство. При этом особо подчеркивалось, что и владение, и собственность распространяются на отдельные части совокупности. Если бы в собственности находилась совокупность как таковая, то тогда в собственность поступал бы и пригульный скот, примкнувший к стаду. и любая книга, «присоединившаяся» к библиотеке, и любое количество чужого товара, поступившего на склад, ибо во всех подобных случаях речь шла бы о составных частях совокупностей. В то же время совокупности могут рассматриваться и как единое целое,
когда и поскольку это экономически целесообразно. Весьма своеобразным пониманием имущества отличается точка зрения Фердинанда Регельсбергера, писавшего о распространенной ошибке, в силу которой имущество в целом рассматривается как объект прав (например, при сделках типа usufructus omnium bonorum, hypoteca omnium bonorum или же когда наследник приобретает, продает, виндицирует все наследство как таковое, hereditatem). Но имущество есть не юридический объект, а правовое понятие (juris потеп, juris intellectus), наряду с которым может обсуждаться и экономическое понимание имущества. По мнению этого автора, в правовом смысле имущество представляет собой совокупность выраженных в денежной форме правовых отношений, субъектом которых выступает обладатель имущества. При этом подчеркивается, что в имущество включаются именно правовые отношения, но не их объекты152. Игнорирование подобного обстоятель- ства часто приводит к неразличению вещей и требований. Что же, на взгляд Регельсбергера, превращает «выраженные в денежной форме» правовые отношения в имущество? Это принадлежность их одному общему для них носителю прав или обязанностей. Такой носитель всегда есть лицо, управомоченное или обязанное. Если мы говорим об имуществе, то всегда имеем в виду, что данное имущество принадлежит какому-то лицу, включая сюда и лицо физическое. При этом Регельсбергер не отрицает, что на практике встречаются бессубъектные имущества, однако он подчеркивает крайне важный момент равной необходимости как субъекта, так и объекта прав: даже бессубъектное имущество обязано своим возникновением прошлой принадлежностью какому-либо лицу, оно предназначено для будущего обладания им иным субъектом, только в связи с этим позитивное право удерживает его в соединенном состоянии. Имугцество принадлежало лиі{у в прошлом и будет принадлежать лицу в будущем, бессубъектное же его состояние есть аномалия153. Именно целостность (единство) субъекта превращает совокупные части имущества в одно целое (universitas). Это целое не зависит от перемены его частей; все, что попадает в него, становится имуществом данного лица, так же как тело человека от младенческой колыбели до гробовой доски остается телом того же самого человека. Следует иметь в виду, что в понимании Регельсбергера лицо могло являться не только субъектом, но и объектом права. Помимо свойственного пониманию того времени лица как объекта в семейных правоотношениях, Регельсбергер, вступая в полемику со столь же распространенным господствующим мнением о том, что в имущественных отношениях лицо может выступать только в качестве субъекта, твердо отстаивал обратное: он утверждал, что в обязательственных отношениях лицо (должник) - именно объект права. Критически анализируя преобладающие воззрения, согласно которым объектом (предметом) обязательства являются действия во исполнение обя- занности, воля или имущество должника, он приводил свои аргументы против. Так, первая точка зрения, по его мнению, смешивает цель со средством; вторая не учитывает того, что воля не имеет отдельного от должника существования и, следовательно, связанность воли означает в то же время и связанность самого должника. В отношении же третьей концепции было отмечено, что если имущество должника действительно является объектом ответственности по обязательству, то, видимо, в этом смысле могут рассматриваться только те части имущества, которые составляют его актив, причем существующий на данный момент времени. Но в любом случае исполнение обязательства происходит «через личность» должника154. В то же время Регельсбергер утверждал, что в имуществе лица возможно «сплочение» составных его частей с образованием юридических единств, именуемых специальным имуществом, которое, несмотря на принадлежность к имуществу лица, регулируется правом особым образом. Такими специальными имущественными образованиями являются принятое наследниками или исполнителем завещания наследство; имущество, выделенное как пекулий, фидеикомисс или конкурсная масса; доля участника в имуществе открытого торгового общества или же коммандитиста в имуществе коммандитного общества. То существенно общее, что объединяет эти виды имуществ в специальные, состоит в том, что они сами по себе или же в совокупности с иным имуществом должника призваны служить средством для удовлетворения требований отдельных кредиторов преимущественно перед другими кредиторами155.
Значительное внимание понятию имущества как цельной совокупности благ было уделено исследователями французского гражданского права. Так, видный комментатор ФГК Карл Саломо Заха- риа фон Лингенталь полагал, что множество внешних предметов может рассматриваться как единое целое либо вследствие усмотрения собственника (uniyersitas facti), либо в силу закона (uniyersitas juri). Совокупность последнего рода (единственная совокупность этого рода) представляет собой имущество лица. Объектами имущества являются внешние предметы, принадлежащие лицу, однако не как отдельные предметы с их индивидуальными свойствами, а как блага в общем понимании либо как блага, имеющие денежную оценку. Поэтому объекты гражданских прав следует рассматривать с двух сторон; с одной стороны, как отдельные предметы, с другой же - как составные части имущества156. Имущество само по себе не может рассматриваться в качестве внешнего предмета, оно есть идея правового единства всех предметов, принадлежащих лицу, или же самое человеческая личность в ее отношении к внешним объектам своих прав. Имущество как целое переходит в порядке правопреемства к другим лицам, если только закон не исключает отдельные блага из этого общего правила (например, не допускают правопреемства связанные с личностью права, droits attaches, ст. 1166 ФГК). У одного и того же лица может быть только одно имущество, кроме случаев, когда по закону индивид может обладать более чем одной личностью или же если право позволяет обособлять в имуществе лица часть имущества самому собственнику (beneficium inyentari) или же третьим лицам (beneficium separationis). В силу того, что имущество представляет собой правовое целое, оно допускает деление только на определенное количество частей (partes quotas), но не на определенные либо определяемые части (partes quantas). Как и Бринц, Захариа подчеркивал, что внешние предметы входят в имущество не как таковые, а лишь постольку, поскольку обладают ценностью, способной быть выраженной в деньгах. Весьма своеобразные корреляции находил Захария между человеческой личностью и имуществом, полагая, что последнее и есть личность человека в ее отношении к благам, которыми лицо обладает. Хотя имущество, взятое само по себе, безотносительно к личности собственника, допускает деление на некоторое количество частей, но по отношению к собственнику оно является неделимым, равно как неделима личность собственника или же как едино право собственности на имущество. Например, предметы, входящие в состав имущества, приобретаются в разное время, но в аспекте права собственности на имущество их следует рассматривать как целое, так, как если бы все они приобретались одновременно. В этом своем качестве все составные части имущества способны удовлетворять требования кредиторов собственника независимо от момента возникновения того или иного требования. Очень важное наблюдение Захариа состоит в том, что лицо не приобретает, а в силу закона имеет имущество157. Это следует понимать в том смысле, что обладание имуществом рассматривается как конститутивный момент правоспособности лица, тогда как приобретение или отчуждение имущества - уже реализация правоспособности. С другой стороны, уменьшение или увеличение имущества никак не колеблет обладания им. Относящееся к имуществу право собственности содержит в себе, по мнению Захариа, следующие возможности: 1) правомочие управлять (droit d"administrer) имуществом, т. е. предпринимать все, что возможно или необходимо в целях поддержания, умножения или использования имущества; 2)
право присваивать все поступления от имущества, причем эти поступления сами по себе являются важной частью имущества; 3)
никто из физических лиц при жизни не может распорядиться своим имуществом (или любой его частью); другими словами, в распоряжении такого рода (отчуждении имущества) заключено противоречие1 ; 4) существенным элементом собственности на имущество является право распорядиться имуществом на случай смерти; 5) право в индикации, являющееся вообще важной частью права собственности (в связи с тем, что утрата имущества может привести к потере личности), может быть реализовано не в отношении собственного имущества лица, а в отношении имущества, принадлежащего другому. Из приведенных выше рассуждений Захариа делает вывод, что универсальное правопреемство возможно только при наследовании. Однако нуждается в уточнении понятие об универсальном правопреемнике. Из юридической сущности имущества вытекает, что универсальным правопреемником в узком (а точнее - в собственном) смысле слова может быть лишь тот. кто представляет прежнего собственника имущества, является одной и той же личностью с прежним собственником158. Тот, кто приобретает вещи, входившие ранее в имущество другого, или же получает любую часть этого имущества, не представляя прежнего собственника, тот будет лишь сингулярным преемником (successor singularis), хо*гя конкретный правопорядок может устанавливать более или менее обширные исключения из данного правила. Он не отвечает по долгам наследодателя, но если даже и отвечает, то лишь в объеме принятого наследственного имущества. В полном согласии со своими представлениями Захариа полагал, что лицо перестает иметь имущество только в случае гражданской смерти. При физической же смерти имущество переходит к наследникам как заместителям умершего наследодателя. От утраты имущества следует отличать утрату объектов из состава имущества. Объекты утрачиваются, если лицо либо окончательно и безэквивалентно теряет право на вещь, либо если вещь в результате случайности погибает. Такая утрата обычно приводит к умалению имущества конкретного пострадавшего собственника, однако известны случаи, когда ущерб раскладывается между несколькими собственниками, как, например, при общей аварии в морском праве159.
Весьма высоко оценивая вклад, который Захариа внес в разработку теории имущества, Э. И. Беккер полагал, что значимость понятия «имущество» настолько велика, что это делает оправданной попытку систематического изложения частного права (за исключением лишь некоторых прав в семейной сфере) с выдвижением на передний план имущества и имущественных отношений, причем отдельные права должны были бы описываться только как элементы имущества. Беккер подчеркивал органическую взаимосвязь имущества с обязательствами, утверждая, что до тех пор, пока требования адресованы исключительно личности должника, к развитию понятия об имуществе проявляется лишь ограниченный интерес. На этой низкой ступени развития требования еще неотделимы от вещных прав, сам должник рассматривается в качестве «как бы вещи»; обязываясь, должник совершает своего рода «самозалог». Поскольку нельзя считать, что ответственность должника по собственным обязательством носит акцессорный характер, объяснение сходства с залоговым правом можно найти в квазивещной природе древнейших обязательств. С появлением действенных процедур исполнения судебных актов кредитор начинает проявлять интерес к точному отграничению имущества должника; его интересует, сколько и чего, помимо личности должника, способно удовлетворить его требование. Здесь кредитор вступает уже в весьма опосредованную и условную правовую связь с объектами прав своего должника; из них он может ожидать получения удовлетворения своего требования при обращении взыскания или при объявлении конкурса в отношении имущества должника. Полемизируя с утверждением Бринца о том, что имущество является не предметом ответственности, а средством осуществления ответственности, Беккер писал, что кто же еще, как не Бринц, должен был бы согласиться с тем, что исполнение обязательства существенным образом и в одинаковой мере затрагивает
как индивидуальное имущество должника, так и не принадлежащее
никакому лицу «целевое имущество» ; кто же отвечает в таких случаях, как не само имущество? Или же, заостряя проблему, писал Беккер, следует предположить, что существуют разные типы обязательств и ответственности (в зависимости от того, кому адресовано требование - персональному или целевому имуществу)? Он утверждал, что так же, как понятие имущества входит в определение обязательства, верно и обратное: имущество следует определять по его отношению к обязательству: это комплекс прав, цельность и определенность которого проявляется в том, что одни и те же требования касаются всех этих и только этих прав. Необходимо заметить попутно, что даже Савиньи, который в своей теории обязательственного права предметом обязательства считал деятельность должника, полагал в то же время, что таковая деятельность может проявляться то в действиях. то в исполнении. Первый термин характеризует по преимуществу те действия, которые должнику надлежит произвести; второй же термин относится к состоянию, которое должно наступить вследствие исполнения обязательства, причем необходимость и определенность этого состояния следует рассматривать в качестве цели обязательства19.
Все сделки, частноправовые деликты, огромное множество значимых с точки зрения частного права процессов и явлений затрагивают не только лиц, но также и (а иногда исключительно) имущество, увеличивая его или уменьшая, создавая права или же устанавливая обязанности. Поясняя данную мысль, Беккер полагал, что поскольку в реальности мы видим чаще всего лишь лиц, то мыслим и говорим о действиях именно лиц. Например ст. 330 Торгового кодекса Германии определяет, что комиссионер - это лицо, которое от своего имени, но за счет комитента совершает торговые сделки. В данном случае выражение «от своего имени» означает, что требования и долги касаются собственного имущества комиссионера, вызывая его (имущества) увеличение или уменьшение. Выражение же «за счет комитента» означает, что приобретенные правомочия не остаются в имуществе комиссионера, а переходят в имущество комитента. И наоборот, требования и уменьшение имущества комиссионера восполняются из имущества комитента.
В отличие от Захариа, для концепции которого свойственно преимущественно вещное наполнение понятия имущества, Беккер выстраивает свое понимание имущества исключительно из имущественных прав, утверждая, что имущество есть комплекс оборото- способных, допускающих денежную оценку имущественных прав, классификация которых представляет определенную проблему. В первом приближении эту проблему Беккер обозначал через дихотомию «чистых» и «нечистых» имущественных прав, под которыми он понимал собственно имущественные права, с одной стороны, и неимущественные права - с другой. Примером «нечистых» имущественных прав для Беккера служили права на бестелесные вещи, в особенности авторские права. Рассматривая таковые в общем контексте своего представления об имуществе как адресате ответственности. он полагал, что наиболее принципиальным является вопрос о том. возможно ли вообще и если да. то при каких условиях возможно обращение взыскания на авторское право, будь то в целях удовлетворения требований одного единственного кредитора или же при открытии конкурса на имущество должника. При этом предлагались следующие варианты решения проблемы. Само по себе авторское право априори не является предметом взыскания, т. е. в исходном состоянии не относится к имуществу. Но, с другой стороны, являются «чистыми» имущественными правами и, следовательно, допускают обращение на них взыскания:
б) требования о выплате штрафов и компенсаций в связи с нарушением авторских прав:
в) все авторские права, перешедшие к третьим лицам (исключая самого автора и его наследников) в порядке транслятивного или конститутивного правопреемства, независимо, было ли их (прав) приобретение возмездным или безвозмездным; третье лицо, в отношении которого производится взыскание, не может ссылаться на свои особые отношения к продукту духовного производства, как это могут себе позволить сам автор и его наследники;
г) права, основанные на выданном патенте (в отличие от прав, вытекающих из заявки на получение патента); с выдачей патента изобретение становится общественным достоянием, в связи с чем отпадают основания для неудовлетворения требований кредиторов изобретателя и его наследников за счет обращения взыскания на права из патента; аналогично должен быть решен и вопрос о правах на промышленные образцы и полезные модели, включенные в государственный реестр;
Суммируя, Беккер писал, что никто не может принудить автора и его наследников к опубликованию того, что они не собираются публиковать, даже если с их согласия и были ранее осуществлены публикации (т. е. нельзя заставить осуществить новую публикацию или увеличить тираж прежней). Однако если они согласны на опубликование, то денежные поступления от нее принадлежат кредиторам. До открытия конкурса автор и его наследники вправе осуществить возмездное или безвозмездное транслятивное или конститутивное распоряжение правом, однако после открытия конкурса автор и наследники это право утрачивают. В то же время с их согласия авторские права могут быть включены в конкурсную массу161.
Среди отечественных правоведов данный вопрос привлек внимание Г. Ф. Шершеневича, который применительно к задачам конкурсного процесса писал о том, что мысль и рабочая сила несостоятельного должника остаются вне власти кредиторов. «Но подобное отношение имеет место только до тех пор, пока мысль или рабочая сила не выразились вовне, не овеществились и не приобрели имущественной ценности, пока не написана книга, не нарисована картина, не изготовлено изобретение... Поэтому пока автор не выразил своей воли представить обществу свое произведение в том виде, в каком последнее существует в данный момент, кредиторы не имеют права налагать на него свою руку... Возможен случай несостоятельности издателя, который успел приобрести рукописи для издания. Хотя нередко ссылаются на чисто личный характер такого договора, однако нельзя не признать, что автор, отчуждая свое произведение издателю, мог иметь в виду только форму издания, что может быть исполнено почти каждым издателем. По русскому праву, рукописи, приобретенные для издания, а равно и право на печатание их подлежат продаже, только с тем. чтобы лицо, приобретающее эти права, обязалось исполнить все условия, заключенные первым издателем.
Приобретая право на отчуждение материальных объектов художественного и литературного творчества, конкурсное управление не имеет права литературной или художественной собственности, а потому и не может передать их другим лицам»162.
Следует отметить, что предложенные Беккером принципиальные положения и приводимые Шершеневичем аргументы, обоснованные ссылками на законы того времени (например, ст. 1040 Устава гражданского судопроизводства в редакции от 20 марта 1911 г.) дают гораздо более четкое разграничение имущественных и неимущественных прав должника для целей формирования конкурсной массы, чем можно было бы ожидать от современного (по дате принятия) Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 г. Указанный Закон не содержит определения понятий «имущество должника» и «конкурсная масса», хотя таковые, бесспорно, должны быть признаны базовыми для рассматриваемой нормативной подсистемы. Статья 103 данного Закона содержит настолько неточные предпосылки к установлению круга имущества должника, что эта неточность приобретает угрожающий характер. Прежде всего, нужно обратить внимание на то, что согласно п. 1 упомянутой статьи, конкурсную массу составляет все имущество должника, имеющееся на момент открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства. Из имущества должника, составляющего конкурсную массу, исключаются имущество, изъятое из оборота, имущественные права, связанные с личностью должника, в том числе права, основанные на разрешении (лицензии) на осуществление определенных видов деятельности, а также иное имущество, предз"смотренное названным Федеральным законом. Но если в составе имущества должника имеются необоро- тоспособные объекты, какой смысл включать их в конкурсную массу, если они из нее немедленно вслед за этим исключаются? Такое положение выглядит тем более странным, что арбитражный управляющий начинает выяснять имущественное положение и состав имущества должника еще на стадии наблюдения, хотя бы даже в целях, указанных в п. 1 ст. 62 Закона, т. е. в рамках анализа финансового состояния должника для определения достаточности принадлежащего должнику имущества для покрытия судебных расходов, расходов на выплат}- вознаграждения арбитражным управляющим, а также возможности или невозможности восстановления платежеспособности должника. Уже на этой стадии становится совершенно понятным. что такое необоротоспособное имущество (например, приро- доресурсовые объекты) ни при каких условиях не войдет в конкурсную массу и может быть учтено лишь как производственный актив.
Из имущества должника, составляющего конкурсную массу, исключаются далее имущественные права, связанные с личностью должника, в том числе права, основанные на разрешении (лицензии) на осуществление определенных видов деятельности. Какие именно права, связанные с личностью должника (кроме основанных на лицензии), исключаются из конкурсной массы, Закон не уточняет. Однако во всех случаях к таковым следует относить имущественные права, о которых говорит ст. 383 ГК РФ, а также исключительные права в отношении объектов интеллектуальной собственности, не введенных правообладателями в гражданский оборот (часть вторая ст. 138 ГК). Представляется, что при обновлении законодательства о банкротстве перечень связанных с личностью должника имущественных прав, исключаемых из конкурсной массы, должен быть развернут и конкретизирован особенно в отношении столь деликатного вопроса, как включение в имущество должника продуктов духовного производства и прав на них.
Затронутая Беккером проблема деления имущественных прав на «чистые» и «нечистые» выходит далеко за пределы анализа собственно понятия имущества и самым непосредственным образом касается наиболее фундаментального положения науки гражданского права - учения о предмете гражданского права. Предмет гражданского права, как известно, составляют в первую очередь имущественные отношения, в связи с чем любая, даже предварительная, попытка охарактеризовать эти отношения, исходя из правил логического и грамматического толкования закона, должна была бы отталкиваться от анализа понятия имущества. Однако наука гражданского права подвергает данный предмет обстоятельном}7 исследованию, как правило, не в связи с необходимостью определения и уточнения самого предмета гражданского права, а ввиду потребно- сти «охватить» наиболее общим термином главнейший признак основной массы регулируемых гражданским правом общественных отношений - их товарно-денежный характер. Выделение этого признака как имущественного представляется несколько неточным. Товарно-денежная составляющая общественных отношений характеризует социальные связи лишь с экономической стороны, но такая характеристика их в правовом плане оказывается недостаточной163.
Так. распространено в общем-то верное мнение о том. что имущественные отношения складываются по поводу конкретного имущества - материальных благ товарного характера, что имущественные (они же предпринимательские, хозяйственные, экономические) отношения в общей форме могут быть определены как общественные отношения, возникающие в связи с использованием различных имущественных благ (природных ресурсов, вещей, работ, услуг, денежных средств и др.). Основную и наиболее важную их группу составляют отношения участников рынка, связанные с реализацией производимых ими товаров и оказываемых услуг. Предмет имущественных отношений, регулируемых гражданским правом, как правило, выражен или может быть определен в денежной форме, а сами отношения сторон обычно имеют возмездный характер, что отвечает требованиям рынка164. Это действительно так, однако исхо- дя из соображений теоретической корректности и соответствия эмпирическим данным было бы целесообразно, на наш взгляд, различать, с одной стороны, имущественные отношения в широком смысле слова как подлежащие правовому урегулированию фактические сог^иальные отношения2^, возникающие по поводу любых интересов, имеющих экономических!, материальный характер, и, с другой стороны, имущественные отношения в строгом и точном смысле слова как урегулированные правом общественные отношения по поводу определенных законом объектов гражданских прав, относимых к имуществу. В большинстве случаев имущественные отношения в широком и в специальном смысле имеют одну и ту же объектную базу, интересы участников гражданских правоотношений устремлены к обладанию и пользованию теми благами, которые в системе объектов гражданских прав образуют ее регулярную имущественную подсистему (вещи, деньги, ценные бумаги, имущественные права). Но практическая необходимость может потребовать вовлечения в сферу материального интереса и таких благ или ресурсов, которые не отнесены по закону к разновидностям имущества. В действующем российском гражданском праве таковыми являются, к примеру, работы и услуги, информация, интеллектуальная собственность, некоторые права природопользования. Именно на эти объекты и могут возникать права, которые Беккер именовал «нечистыми» имущественными правами. Только права на них при известных условиях, но никак не сами такие объекты могут быть отнесены к имугцеству и урегулированы в качестве отношений имущественных. Различного рода бухгалтерские или статистические классификации, относящие к имуществу то, что по закону имуществом не является, вряд ли могут рассматриваться в качестве достаточного доказательства обратного.
В литературе практически всегда отмечается, что понятие имущества имеет в праве несколько значений. Так, Ф Регельсбергер указывал на четыре значения термина «имущество»:
Сумма принадлежащих лицу и выраженных в денежной форме прав, сумма активов, брутто-имущество; -
чистое имущество, остающееся после вычитания долгов, нет- то-имущество; -
сумма имущественных прав и долгов, активы и пассивы лица. например, имущество как предмет наследственного преемства; -
отдельный объект, входящий в состав имущества.
Какое значение имеет данный термин в каждом отдельном случае - это вопрос оценки.
Многоаспектность юридического понимания имущества замечает также И. В. Ершова, однако ею выделяется прежде всего нормативно очерченный объем данного понятия. Во-первых, под имуществом понимается совокупность вещей и материальных ценностей, в том числе деньги и ценные бумаги. В таком понимании термин «имущество» применяется в законодательстве наиболее часто. Во- вторых, под имуществом понимается совокупность вещей и имущественных прав. Такое понимание следует, например, из ст. 128 ГК РФ. Наконец, под имуществом понимается совокупность вещей, имущественных прав и обязанностей, которые характеризуют имущественное положение их носителя. Так, бухгалтерский баланс, состоящий из актива и пассива, характеризует имущественное поло-
жение организации на отчетную дату" . Какое же представление об имуществе дает нам современное российское законодательство?
Строго говоря, в нормативных актах встречаются два различных подхода к определению объема понятия «имущество». Первый из них состоит в фактическом приравнивании имущества только к вещам. Например, Постановлением Совета Министров СССР от 29 июня 1984 г. № 683 (в ред. постановлений Совета Министров СССР от 29 июня 1989 № 520, от 14 июля 1990 г. № 699, от 3 сентября 1990 г. № 884, от 21 декабря 1990 № 1324, от 25 июля 1991 г. № 518) утверждено Положение «О порядке учета, оценки и реализации конфискованного, бесхозяйного имущества, имущества, перешедшего по праву наследования к государству, и кладов», в котором имущество понимается лишь как допускающий некоторое расширение (за счет денег, ценных бумаг и валютных ценностей) перечень натурально-вещественных объектов: строения (в том числе жилые дома и части их): сельскохозяйственные машины, инвентарь, продуктивный и рабочий скот, семьи пчел и фураж; кожевенное и пушно-меховое сырье, шерсть, мясной скот, птица, кролики, зерно и другая сельскохозяйственная продукция; предметы, имеющие историческую, научную, художественную или иную культурную ценность; драгоценные металлы в любом виде и состоянии, драгоценные и полудрагоценные камни в сыром и обработанном виде и изделия из этих металлов и камней; денежные суммы в советской и иностранной валютах, платежные документы и фондовые ценности в иностранной валюте, банковские платежные документы в рублях, приобретаемые за иностранную валюту с правом обращения их в такую валюту; облигации государственных внутренних выигрышных займов; предметы религиозного культа165
В принципе тот же самый подход к понятию имущества и составляющих его видов объектов гражданских прав реализован в ст. 59 Закона «Об исполнительном производстве», где предусмотрено подразделение имущества должника-организации на три очереди в зависимости от степени вовлеченности соответствующего имущества в производственный процесс (по мере возрастания) в целях наложения ареста и реализации имущества: -
первая очередь - имущество, непосредственно не участвующее в производстве (ценные бумаги, денежные средства на депозитных и иных счетах должника, валютные ценности, легковой автотранспорт, предметы дизайна офисов и иное); -
вторая очередь - готовая продукции (товары), а также иные материальные ценности, непосредственно не участвующие в производстве и не предназначенные для непосредственного участия в нем; -
третья очередь - объекты недвижимого имущества, а также сырье и материалы, станки, оборудование, другие основные средства, предназначенные для непосредственного участия в производстве.
Никаких концептуальных «прорывов» в обсуждаемом отношении не дает нам и Налоговый кодекс РФ, который в п. 4 ст. 47 практически воспроизводит тот же состав имущества организации- налогоплательщика или налогового агента для целей обращения взыскания. Единственное заметное отличие связано не с понятием имущества, а с очередностью обращения на него взыскания. Взыскание налога за счет имущества указанных субъектов налоговых отношений при недостаточности или отсутствии денежных средств на их счетах или при отсутствии информации об их счетах последовательно в отношении: -
наличных денежных средств: -
имущества, не участвующего непосредственно в производстве продукции (товаров), в частности ценных бумаг, валютных ценностей, непроизводственных помещений, легкового автотранспорта, предметов дизайна служебных помещений; -
готовой продукции (товаров), а также иных материальных ценностей, не участвующих и (или) не предназначенных для непосредственного участия в производстве; -
сырья и материалов, предназначенных для непосредственного участия в производстве, а также станков, оборудования, зданий, сооружений и других основных средств: -
имущества, переданного по договору во владение, в пользование или распоряжение другим лицам без перехода к ним права собственности на это имущество, если для обеспечения исполнения обязанности по уплате налога такие договоры расторгнуты или признаны недействительными в установленном порядке; -
другого имущества.
Практически то же представление о составе имущества в ст. 48 Налогового кодекса РФ проводится и в отношении имущества физического лица-налогоплательщика или налогового агента. Следует отметить, однако, что в совокупности состав имущества организации-должника охарактеризован в Законе «Об исполнительном производстве» и в Налоговом кодексе РФ значительно более узко, чем можно было бы ожидать исходя из более общих положений об ответственности юридического лица (п. 1 ст. 56 ГК) и тем более из того спектра объектов, который предложен в определении имущественного комплекса предприятия по ст. 132 ГК: в состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (фирменное наименование, товарные знаки, знаки обслуживания), и Другие исключительные права, если иное не предусмотрено законом или договором. -romv^ , " -.VhH".-H-ГГ " Ї Второй подход, представляющийся более верным, состоит во включении в содержание понятия имущества также и имущественных прав, что точно соответствует ст. 128 ГК РФ, но в то же время порождает и достаточно сложные правовые коллизии. Так, вследствие очевидной пробельности Закона «Об исполнительном производстве» в части указания видов имущества, на которое может быть обращено взыскание, Правительство РФ Постановлением от 27 мая 1998 г. №516 «О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций», в соответствии со ст. 128 ГК РФ установило, что при определении очередности обращения взыскания на имущество организации-должника в соответствии со ст. 59 Федерального закона «Об исполнительном производстве» и Временным положением о порядке обращения взыскания на имущество организаций, утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 14 февраля 1996 г. № 199, права требования, принадлежащие должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (далее - дебиторская задолженность должника), учитываются в составе первой очереди имущества должника, подлежащего аресту и реализации. Приказом Минюста России от 3 июля 1998 г. № 76 была утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторская задолженность) при обращении взыскания на имущество организаций-должников». Таким образом, Правительство и Минюст РФ устранили явный дисбаланс в законодательстве об исполнительном производстве, указав в полном соответствии со ст. 128 ГК РФ, что дебиторская задолженность организации- должника должна быть включена в состав первой очереди имущества должника, подлежащего аресту и реализации. Подобное решение отнюдь не являлось очевидным, что привело к возникновению весьма характерного спора, разрешенного в конечном счете Верховным Судом РФ в решении от 19 марта 1999 г. № ГКПИ 99-113. Суть дела состоит в следующем. ОАО «Щекиноазот» обратилось в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой о признании недействительным вышеупомянутого Приказа Минюста России от 3 июля 1998 г. №76. которым утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторская задолженность) при обращении взыскания на имущество организаций- должников». Заявитель жалобы ссылался на то, что данный Приказ не основан на законе и нарушает право частной собственности заявителя. Свои доводы заявитель жалобы обосновывал следующим. Пунктом 1 Временной инструкции установлено, что обращение взыскания на дебиторскую задолженность состоит из ареста (описи и запрета распоряжения) указанной дебиторской задолженности, а в необходимых случаях - изъятия у должника документов, подтверждающих дебиторскую задолженность и передачи их на хранение, а также реализации дебиторской задолженности. Пунктом 2 Временной инструкции установлено, что процесс наложения ареста на дебиторскую задолженность, а также ее реализация осуществляются в порядке, установленном Федеральным законом «Об исполнительном производстве» и другими актами. В соответствии со ст. 51 Закона «Об исполнительном производстве» арест может налагаться только на имущество должника, а не на права требования. Данное положение, как считал заявитель, закреплено в разделе 5 ГПК РСФСР, в п. 3 Постановления Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 г. № 20-П. В соответствии с положениями п. 12 ст. 11 Закона Российской Федерации «О федеральных органах налоговой полиции» от 24 июня 1993 г. № 5238-1 федеральные органы налоговой полиции вправе налагать административный арест на имущество юридических лиц и физических лиц с последующей реализацией этого имущества в установленном порядке в случае невыполнения указанными лицами обязанностей по уплате налогов, сборов и других обязательных платежей для обеспечения своевременного поступления сумм сокрытых налогов и других обязательных платежей в соответствующий бюджет. Таким образом, Закон предоставил право налоговой полиции налагать административный арест на имущество, принадлежащее налогоплательщикам. По мнению заявителя, право налагать административный арест на «права требования» органам налоговой полиции законом не предоставлено. Исходя из таковой посылки, заявитель считал, что в отношении
ОАО «Щекиноазот» у органов налоговой полиции не возникло властных полномочий, предоставленных законом в рамках публичного права. По мнению заявителя, арест и реализация прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц, осуществляемые органами налоговой полиции, нарушая конституционное право частной собственности ОАО «Щекиноазот», противоречат ст. 35 Конституции РФ. Пунктом 3 Временной инструкции установлено, что арест на дебиторскую задолженность налагается только на основании исполнительного документа. Таким исполнительным документом в соответствии с п. 5 ст. 7 Закона Российской Федерации «Об исполнительном производстве» должно быть оформленное в установленном порядке требование органов, осуществляющих контрольные функции, о взыскании с отметкой банка или иной кредитной организации о полном или частичном неисполнении взыскания в связи с отсутствием на счетах должника денежных средств, достаточных для удовлетворения требований взыскателя. В судебном заседании представитель ОАО «Щекиноазот» поддержал заявленные требования, а также пояснил, что реализация оспариваемого акта на практике ставит их предприятие в тяжелое положение, так как не учитывает сложившуюся обстановку между хозяйствующими субъектами. Уведомление налоговой полиции, сделанное им, ОАО «Щекиноазот» в установленном порядке не обжаловало, поскольку подало жалобу в Верховный Суд России. Представитель Минюста России возражал против удовлетворения жалобы, потому что оспариваемый нормативный акт принят министерством во исполнение Постановления Правительства РФ от 27 мая 1998 г. №516? прошел государственную регистрацию, содержащиеся в нем правила соответствуют действующему законодательству и не нарушают прав и интересов заявителя. Верховный Суд Российской Федерации не нашел оснований для удовлетворения жалобы. Как было установлено в судебном заседании, Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 июля 1998 г. №76 утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ и оказанных услуг (дебиторской задолженности) при обращении взыскания на имущество организаций - должни- ков». Данная инструкция принята во исполнение п. 4 Постановления Правительства Российской Федерации от 27 мая 1998 г. №516 «О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций», которым Министерству юстиции Российской Федерации по согласованию с заинтересованными ведомствами было поручено утвердить порядок ареста и реализации дебиторской задолженности при обращении взыскания на имущество организаций - должников. Оспариваемый нормативный акт прошел государственную регистрацию. В соответствии со ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права. Следовательно, права (требования), принадлежащие должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг, являются имуществом должника. Согласно ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требований) или перейти к другому лицу на основании закона. Для перевода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. При таких обстоятельствах суд посчитал несостоятельными доводы заявителя о том, что в нарушение действующего законодательства оспариваемый нормативный акт предусматривает возможность обращения взыскания на дебиторскую задолженность. Учитывая, что оспариваемый нормативный акт соответствует Федеральному закону «Об исполнительном производстве» и иным правовым актам, принят Федеральным Министерством в пределах его полномочий, прошел государственную регистрацию и не нарушает права и охраняемые законом интересы юридического лица, Верховный Суд РФ отказал в удовлетворении жалобы. В концентрированном выражении сущность правовой коллизии, разрешенной Верховным Судом, состоит в том, что заявитель не воспринимает принадлежащие ему права требования (дебиторскую задолженность) как собственное реальное имущество, исходя из понимания имущества лишь в материально-вещественном плане. Судебный же орган в полном соответствии с законом относит права требования к имуществу заявителя-должника. При этом, однако, следует обратить внимание на то обстоятельство, что легальный объем понятия имущества, как это вытекает из буквального толкования ст. 128 ГК РФ, вмещает в себя достаточно разнородные объекты. С одной стороны, это внеправовые реалии, к каковым следует отнести собственно вещи, а также деньги и ценные бумаги, характеризуемые в качестве объектов гражданских прав объективностью своего существования и относительной автономностью по отношению к носителю соответствующего субъективного вещного права. Именно эта автономность и позволяет включать данные объекты как таковые в содержание понятия «имущество» безотносительно к существующим субъективным правам на них. С другой же стороны, в имущество включаются и имущественные права, которые по указанным причинам не совпадают с абсолютными по характеру правами (правом собственности, производными вещными правами) на вещи, деньги и ценные бумаги. В настоящее время практически общепризнанно, что термин «имущественные права» не равнозначен выражению «права на имущество» и обладает собственным содержанием.
Обсуждая понятие «имущество», нельзя не принимать во внимание. что сейчас уже имеются некоторые основания к тому, чтобы использовать его как понятие с известной степенью определенным, даже унифицированным содержанием. Так, постановлением Госстандарта РФ от 18 августа 1998г. № 328 введен в действие с 1 января 1999 г. ГОСТ Р 51195.0.02-98 «Единая система оценки имущества. Термины и определения», содержащий стандартизированные дефиниции, являющиеся общими для оценки различных видов имущества - недвижимого, движимого, нематериальных активов, имущественных комплексов. Согласно определению данного документа «имущество - это объекты окружающего мира, обладающие полезностью, и права на них». Однако, по нашему мнению, данное определение не является вполне корректным и может рассматриваться как адекватное лишь задачам оценки материально- вещественных объектов и возникающих по их поводу вещных прав. В более общем плане приведенная дефиниция не позволяет охватить все известные модусы существования имущества и, в частности, далеко отстоит от решения проблемы определения сущности имущественных прав как объектов гражданских прав.
Не затрагивая сейчас этих фундаментальных проблем имущественных прав, которые должны явиться предметом специального анализа, следует отметить в то же время, что набор признаков (критериев), свойственных вещам, деньгам, ценным бумагам, с одной стороны, и имущественным правам- с другой стороны, имеет сущностные отличия. Характеристика объектов, составляющих типичную «вещную подгруппу» понятия имущества, в принципе не требует указания каких-либо признаков или свойств, которые относились бы не к таковым объектам, а к носителям соответствующих субъективных прав. Иными словами, характеристика в качестве имущества большинства классических вещей вполне мыслима без одновременного учета каких-либо данных, касающихся не вещей как таковых, а их собственников (владельцев). Не следует полагать,
что юридическая личность собственника внутренне имманентно
присуща характеристике любой вещи, относимой к имуществу. Это не так, ибо закон рассматривает в равной степени в качестве вещей и такие, которые не имеют собственника или собственник которых неизвестен, либо вещи, от права собственности на которые собственник отказался (ст. 225 ГК РФ). Однако на практике встречаются ситуации, когда существующая юридическая привязка объекта к носителю субъективного права не позволяет однозначно определить, что же является действительным объектом права - вещь или требование? Проблемы подобного рода весьма часто возникают по требованиям о реституции, а также по спорам из кондикционных обязательств. Показательным в этом плане является дело, рассмотренное Федеральным Арбитражным судом Уральского округа.
Истец - Дочернее страховое открытое акционерное общество «Росгосстрах-Пермь», обратился в арбитражный суд с иском к ООО «ПермИнвестСтрой» о применении последствий недействительности ничтожной сделки и взыскании с учетом изменения иска в порядке ст. 37 АПК РФ 300 тыс. руб., полученных ответчиком в качестве оплаты по договору купли-продажи от 12 мая 1998 г., и
65 271 руб. процентов. Решением суда от 4 мая 2000 г. в удовлетворении иска было отказано. В апелляционной инстанции решение не пересматривалось. В кассационной жалобе истец просил отменить решение ввиду неправильного применения ст. 167 ГК РФ. полагая, что иск следует удовлетворить. Из материалов дела следует, что согласно решению Арбитражного суда Пермской области от 01.12.98. вступившему в законную силу, признан недействительным договор от 12 мая 1998 г. купли-продажи нежилого помещения по ул. Ленина, 25 в п. Октябрьский Пермской области, заключенный между Дочерним страховым ОАО «Росгосстрах-Пермь» и ООО «ПермИнве- стСтрой» (Дело № А50-8554/98 ГК). В соответствии с данным договором истец получил объект продажи, а ответчик в счет оплаты получил 300 тыс. руб. Основанием для признания сделки недействительной явилось то обстоятельство, что продавец (ответчик), действуя по договору комиссии, распорядился имуществом, не принадлежащим комитенту (Сбербанку РФ). Отказывая в удовлетворении требований истца о применении последствий недействительности сделки, арбитражный суд исходил из того, что истцом не представлены данные, свидетельствующие о наличии у него обязанности возвратить ответчику полученное по сделке, вследствие чего применение двусторонней реституции невозможно (п. 2 ст. 166, п. 2 ст. 167 ГК). Кассационная инстанция нашла ошибочным вывод суда первой инстанции.
В соответствии со ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, что означает обязанность по возврату полученного по сделке как одной, так и другой стороны. Поскольку объект продажи принадлежит на праве собственности Центральному Банку РФ, его возврат ответчику невозможен. Однако это не означает, что лицо, которое" приобрело этот объект недвижимости по договору купли- продажи, не может получить его стоимость при признании сделки купли-продажи недействительной. При этом следует отметить, что к кассационной жалобе приложено решение Арбитражного суда Пермской области от 18 октября 1999 г. по делу № А50-7968/99, в соответствии с которым объект продажи по недействительной сделке виндицирован в пользу ЦБ РФ. Арбитражный суд не учел, что в соответствии с п. 1 ст. 1103 ГК РФ, поскольку иное не установлено ГК РФ, другими законами или иными правовыми актами и не выте- каст из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные гл. 60 ГК РФ, подлежат применению также к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке. При таких обстоятельствах обжалуемое решение является недостаточно обоснованным, подлежит отмене, а дело - передаче на новое рассмотрение для устранения отмеченных недостатков166.
Колебания правоприменителя в выборе адекватной нормы материального права вполне объяснимы с точки зрения существующей теоретической и нормативной неопределенности в применении правил о виндикации, реституции и кондикции. Спектр мнений здесь предельно широк: от представления Ф. К. Савиньи о кондикции как замене на случай упущенной возможности виндикации до утверждения Ю. Барона о том, что корни кондикции вообще лежат не в сфере материального права, а в области классического процесса, т. е. любое частноправовое требование любого рода и с любым основанием, вытекающее из договора или из деликта, может быть заявлено как требование кондикционное. Кстати, Ю. Барон был одним из немногих ученых, который, исследуя зависимость кондикционного иска от предмета истребования, доказывал, что в исках condictio certi или condictio certae re і слову се r turn (т. е. «определенный») придается совершенно особенное значение167. Имущественные права как объекты субъективных гражданских прав не могут рассматриваться в качестве имущества в отрыве от их юридической принадлежности тем или иным конкретным субъектам (кредиторам) в обязательственных правоотношениях с конкретными должниками, а также иных факторов, прямо или косвенно влияющих на само существование (действительность) требования, его параметры и пределы, осуществимость требования и т. п. В силу этого обстоятельства определение имущественного права в качестве объекта гражданских прав всегда включает в себя сочетание признаков как требования самого по себе, так и субъектных его характеристик. Так. существенное значение для имущественного требования имеет степень исполнения обязательства должником, его экономическое положение, наличие и обоснованность возражений против требования кредитора, и др. В значительной мере имущественное право обусловлено и основаниями его возникновения. Например, совершенно различны по своей правовой природе и последствиям требования, основанные на договоре и деликте, на ничтожной и оспоримой сделках. Не совпадают по возможностям осуществления возникшие из тождественных оснований однородные и равные по величине имущественные требования с истекшим и неистекшим сроками исковой давности, и т. д.
Сказанное подтверждает, что правовой диапазон понятия «имущество» имеет два полюса, на одном из которых располагаются классические вещи, на другом - обязательственные права требования. Но, как представляется, было бы недопустимым упрощенчеством рассматривать эти «полюса» в качестве бинарной оппозиции «вещи - требования». Между ними располагается обширная объектная гамма, характеризуемая сложнейшими межобъектными взаимодействиями и взаимопереходами.
На это обстоятельство в разное время обращали внимание многие ученые. Проблема, однако, состоит не в том, что имущественное право может выступать в качестве объекта правоотношения (данное положение почти аксиоматично), а в том, что такое право при известных условиях приобретает ряд важнейших вещно-правовых характеристик, как бы «отрываясь», обособляясь от своего обязательственного основания, приобретая возможность относительно автономного существования вне рамок первоначального обязательства, но в некоторой связи с последним. В результате возникает «обязательственная квазивещь», явление, изученное еще совершенно недостаточно.
Нам представляется, что наиболее близко к разрешению рассматриваемой проблемы подошел Рудольф Зом в разработанной им теории предмета частных прав. Ввиду принципиальной важности данного вопроса и своеобразия подхода к нему Р. Зома мы полагаем необходимым рассмотреть его концепцию достаточно подробно. По мнению этого ученого, существуют телесные и бестелесные предметы. Телесные предметы - это вещи, однако, писал Зом, не любые телесные субстанции являются вещами в правовом смысле, а только такие, которые могут участвовать в качестве предметов оборота на основе распорядительных сделок31. Сфера оборота невелика. Огромное множество телесных субстанций, даже подавляющее их большинство, не являются вещами в правовом смысле, поскольку либо по соображениям фактического порядка, либо же в силу принципов морали они исключены из оборота. Поэтому при решении вопроса о том, что же следует рассматривать в качестве отдельной вещи, доминирующим должно быть не соображение о телесности как таковой, а соображение о пригодности ее в целях оборота. Те физические субстанции, которые в обороте выступают в качестве унитарного (единого) предмета распоряжения, как раз и являются отдельной вещью в правовом смысле. Физическая взаимосвязь частей в естественно-научном смысле не только не является необходимой, но и недостаточна сама по себе. Правовая сущность вещи в том и состоит, что она выступает в качестве самостоятельного предмета распоряжения. По одной сделке можно распорядиться только одной вещью, т. е. сколько вещей, столько и сделок. Исходя из этих посылок. Р. Зом доказывал, что составные части вещей не должны рассматриваться в качестве вещей в правовом смысле, поскольку они не являются самостоятельными предметами сделок. Распоряжение ве- щью в силу юридической необходимости означает одновременно и распоряжение всеми ее составными частями. Проводя различие между существенными и несущественными частями. Зом писал, что существенные составные части не просто не могут быть предметом распоряжения, но и не могут быть предметом права. Образование существенной составной части имеет лишь правоизменяющее значение. Что же касается несущественных частей, то в их отношении возможно возникновение особых прав; после соединения с основной вещью они могут существовать и как самостоятельные предметы прав, не приводя к изменению наличного права. Впрочем, такую возможность Р. Зом (вслед за Эндеманном) ограничивал лишь несущественными частями земельных участков и отмечал, что еще никому не удавалось доказать возможность образования самостоятельных прав на несущественные части движимых вещей. За указанным исключением несущественные части, присоединившись к основной вещи, утрачивают собственное качество вещи в правовом смысле, ибо возможность распоряжения ими как таковыми принципиально отпадает. Сущность вещи в правовом смысле (телесного предмета) состоит не в том. чтобы быть предметом права, а в том, чтобы быть предметом распоряжения. В обороте, основанном на распорядительных сделках, понятие собственности совпадает с понятием вещи. В телесности вещи проявляется власть собственника. Распоряжение вещью в обороте равнозначно распоряжению собственностью, и наоборот. Поэтому собственность вместе с вещью и наряду с нею есть предмет. В обороте собственность выступает вещью, а предметность вещи означает для права предметность собственности. В этом смысле и собственность есть телесный предмет. Далее Зом делает крайне важный вывод о том, что ограниченные права на земельные участки, хотя они в общем случае и могут быть предметами распоряжения как и сами участки (собственность на них), выступают в обороте не как вещи, а как права, т. е. как бестелесные предметы. Анализ последних Зом предваряет утверждением, что бестелесны все находящиеся в обороте предметы, не являющиеся вещами. С этой точки зрения выделяются две группы прав:
1. Предметами являются все права, имеющие свое основание в распорядительной сделке. К их числу относятся ограниченные вещные права: наследственное право застройки, сервитута, преимущественное право покупки, вещные обременения, ипотека, ипотечный долг, залоговое право. В своем большинстве эти права не передаются вообще или не передаются в самостоятельном качестве, вследствие чего распоряжение ими как таковыми путем продажи или обре-
менения исключено. Зом ссылается на закон (§ 1439, 1554 ГГУ), в силу которого существуют «предметы, которые не могут передаваться по сделке». Однако он отмечает, что и такие права в известных границах могут быть предметом распоряжения. Сделки, изменяющие содержание или уровень (ранг) этих прав, а также сделки, ведущие к прекращению таких прав, являются подлинными распорядительными сделками. Рассматриваемые права являются, следовательно, предметами в правовом смысле не только с точки зрения их генезиса, но и по своему составу.
2. Признаком, характеризующими в качестве предмета имущественные права, возникающие не по сделкам, является их передаваемость, т. е. их способность в самостоятельном качестве передаваться по сделкам. Передаваемость включает в себя возможность обременения. Достаточно, чтобы права по типу своему допускали передаваемость. Если в отдельных случаях передаваемость исключается специальным указанием, это ничего принципиально не меняет. И в таких случаях есть «предметы, которые не могут передавать-
33 ся по сделке» . Для имущественных прав в категориальном их понимании существенна передаваемость, именно она позволяет относить права к предметам. Права, возникающие не по сделке, попадают в круг предметов только вследствие их передаваемости. С этой точки зрения права требования представляют собой предметы. То же самое, по мнению Зома, можно утверждать и об исключительных правах: автора, издателя, изобретателя. В отношении же права на фирму и права на товарный знак Зом делал оговорку о том. что таковые не могут быть переданы в самостоятельном качестве, поэтому предметами в правовом смысле не являются, на них не может быть обращено взыскание, не включаются они и в конкурсную массу. К передаваемым правам и. следовательно, к предметам Зом не относил в общем случае права участия (права членства), отмечая, что, как и все личные права, таковые неотчуждаемы. Но в исключительных случаях право участия, например, в акционерном обществе, может отчуждаться и тем самым являться предметом. В силу закона (§ 2033(1) ГГУ) каждый из наследников может распорядиться своей долей в наследственном имуществе. В таких сл^^чаях предметом распоряжения выступает право участия в целом, но ни в коем случае не отдельное правомочие, вытекающее из такого права168. Отдельные, вытекающие из права участия правомочия, не будучи отчуждаемыми, в лучшем случае (и то, если это допускают учредительные документы), могут быть переданы, доверены для осуществления другим лицам. Следовательно, отдельные членские правомочия в смысле гражданского законодательства предметами являться никак не могут.
Из приведенных рассуждений следует, что, наряду с вещами, предметами для права гражданского являются лишь имущественные права (вещные, обязательственные, исключительные), а также передаваемые (и тем самым аналогичные имущественным) права участия. Распорядительные сделки возможны лишь в имущественном обороте.
Юридическое своеобразие имущественных прав состоит в том, что они являются предметами сделок. Этим они и отличаются от личных неимущественных прав, которые предметами не являются. Сделка не может быть основанием ни их возникновения, ни их переноса. Имущественные права оборотоспособны, личные неимущественные права- необоротоспособны. Р. Зом отмечал, что ГГУ учитывает различие между личными правами имущественного характера (предметами) и личными неимущественными правами (непредметами). Этим, как справедливо подчеркивал он, одновременно характеризуется и значение понятия «имущественное право» для всей системы гражданского права. Вопрос о том. является ли то или иное право имущественным, совпадает с вопросом, является ли данное право предметом в смысле гражданского законодательства. Суммируя. Р. Зом писал, что предметы являются активными составными частями имущества169. Только из них составляется «имущество» в гражданско-правовом смысле. Только они допускают в отношении себя правопреемство и возникновение прав нескольких лиц. Отмечая, что понятие предмета лежит в основе целого ряда принципиальных правовых положений, Р. Зом доказывал основополагающий характер этого понятия для гражданского права170.
Изложенная концепция предмета частных прав представляется весьма перспективной в плане раскрытия содержания понятия «имущество» и создает достаточную для этого теоретическую основу. Она позволяет формировать понятие об активной части имущества с использованием конечного числа элементов (предметов), т. е. вещей и имущественных прав, характеризуемых передаваемостью (оборотоспособностью) по распорядительным сделкам. В этом смысле можно, вслед за Зомом, утверждать, что любой предмет входит в имущество, но, с другой стороны, при таком подходе с неизбежностью следует обратное умозаключение о том, что имущество и есть некая совокупность предметов (в изложенном понимании).
Анализируя с учетом данных позиций формулу видов объектов гражданских прав, приведенную в ст. 128 ГК РФ, можно обнаружить стремление отечественного законодателя представить эти объекты в определенной взаимосвязи и логической последовательности.
Так, наиболее общим понятием выступает понятие объектов гражданских прав, которое можно рассматривать как обладающее наибольшей степенью обобщения существенных признаков всех и любых объектов гражданских прав и выступающее по отношению к последним в качестве общего (родового) понятия. Особенные (видовые) понятия объектов представлены имуществом; работами и услугами; информацией; результатами интеллектуальной деятельности;
нематериальными благами. В свою очередь видовое понятие имущества раскрывается через называемые законодателем подвидовые объекты: вещи и иное имущество, а подвид объектов - результаты интеллектуальной деятельности уточняется ссылкой на исключительные права (интеллектуальную собственность). Внешне эта структура выглядит в достаточной степени организованной и упорядоченной. однако необходимо обратить внимание на то. что только в отношении вещей и иного имущества законодатель применяет смысловое расширение непосредственно в тексте рассматриваемой нормы. относя к вещам деньги и ценные бумаги, а также включая в иное имущество имущественные права. Думается, что это не случайно. Ведь в принципе юридическая техника позволяет расширить содержание ст. 128 ГК РФ уточнениями и иных видовых объектов. Так. не было у законодателя никаких формальных препятствий к тому, например, чтобы указать хотя бы главнейший подвид информации - служебную и коммерческую тайну (ст. 139 ГК) или же перечислить конкретные разновидности неимущественных благ (ст. 150 ГК) непосредственно в базовой норме - ст. 128 ГК РФ. Тем не менее законодатель не пошел по такому пути, что совершенно оправданно.
Исключение, сделанное для имущества, отражает принципиальную важность относимых к нему объектов для всего предмета регулирования гражданского права. Этим подчеркивается, во- первых, положение имущества как центра системы объектов гражданских прав, и, во-вторых, наличие центростремительной тенденции в указанной системе. Под таковой тенденцией мы понимаем отчетливо выраженное движение имеющих экономическое содержание прав на объекты, не отнесенные по закону к имуществу, к центру системы объектов гражданских прав, проникновение таковых прав внутрь имущественной группы объектов и приобретение ими в силу этого главнейшего предметного качества - передавае- мости.
Обсуждая понятие имущества, мы неизбежно сталкиваемся с необходимостью интерпретации категорий вещи, объекта и предмета в их логической, а также юридико-системной взаимосвязи. В определенной части этот вопрос был затронут нами выше в главе первой при обсуждении понятия дискретности как ведущего признака объектов гражданских прав. Сейчас же представляется принципиально важным подчеркнуть, что понятие предмета (по Зому) практически охватывает все объекты, относимые действующим российским гражданским законодательством к имущественной группе (вещи, деньги, ценные бумаги, имущественные права), которые и составляют актив имущества субъекта. Однако поскольку закон установил неисключительный перечень имущественных объектов, следует прийти к выводу о том, что пополнение активной частії имущества возможно лишь за счет определенных модусов сугцест- вования иных объектов, не отнесенных законом (в исходном состоянии) к имуществу. Именно такое движение неимущественных объектов или, точнее, отдельных проявлений таковых, в сторону имущественной группы. представляет собой внешнюю сторону проявления одного из важнейших качеств системы объектов гражданских прав - способности к саморегуляции и взаимозамещению. Однако подобные переходные процессы могут быть обнаружены и внутри самой имущественной группы объектов. Изучение их представляет существенный теоретический и практический интерес.
Эти переходные процессы составляют одну из наиболее сложных задач для правового регулирования, которое традиционно ориентировано на дихотомическое деление правовых предписаний на вещно- и обязательственно-правовые и. за малыми исключениями, не содержит норм, способных императивно установить адекватный сущности рассматриваемых явлений правовой статус. До некоторой степени острота проблемы сглаживается диспозитивным, договорным режимом, который участники правоотношений избирают для себя в каждом конкретном случае. Однако начала диспозитивности вряд ли могут иметь серьезные перспективы даже в гражданском праве, когда и поскольку речь идет о правовом статусе как основной части правового режима того или иного объекта гражданских прав.
Если «чистые» в исходном состоянии имущественные права могут приобретать при известных условиях квазивещные характеристики. то имеет место и встречный, достаточно активный процесс обретения объектами, признаваемыми по закону вещами, обязательственно-правовых свойств. Например, деньги в безналичной форме имеют объективно-реальное существование лишь как специфическое обязательственное право требования владельца счета к соответствующей кредитной организации. Все ценные бумаги, признаваемые по закону вещами, обладают явно выраженным обязательственно-правовым признаком персонификации должника. Мы полагаем, однако, что вещи, деньги, ценные бумаги и имущественные права не исчерпывают действительного содержания понятия имущества, ибо оно обладает мощным потенциалом, способствующим саморазвитию, расширению и углублению. Прежде всего необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что имущество, понимаемое как объекты внешнего мира, должно характеризоваться независимостью существования от сознания участников гражданского оборота и относительной устойчивостью свойств таковых объектов. Конечно же, существует глубокое различие между философским и юридическим пониманием объекта. По определению Брокгауза и Эфрона, «объект (предмет) вообще то, что дано в познании, или на что обращена наша познавательная деятельность. Противоположное ему субъект - мыслящее, чувствующее, желающее Сія": впрочем, это противоположение между объектом и субъектом является чисто относительным, так как при обращении на себя познавательной деятельности (при самосознании) субъект становится объектом. В обычном словоупотреблении объективным называется то, что имеет свое основание в природе вещей, независимо от познающего субъекта». В силу этого в имущество необходимо включать любые объективированные, существующие независимо от человеческого сознания продукты природы и продукты деятельности (в том числе интеллектуальной), которые имеют стоимостную оценку и становятся товаром, а также имущественные права и обязанности, возникающие по поводу их. И хотя в ст. 128 ГК РФ работы, услуги, информация, результаты интеллектуальной деятельности вынесены за пределы понятий «вещь» и «имущество», в действительности данный перечень объектов в значительной своей части может быть включен в группу имущественных объектов в связи с тем, что здесь имеет место овеществление продуктов как предметно-практической, так и духовной, интеллектуальной деятельности. Именно с этой (вещной) стороны они и принадлежат к имуществу. Ведь совершенно не случайно Налоговый кодекс РФ в п. 1 ст. 38 («Объект налогообложения») предусмотрел, что объектами налогообложения могут являться операции по реализации товаров (работ, услуг), имущество, прибыль, доход, стоимость реализованных товаров (выполненных работ, оказанных услуг) либо иной объект, имеющий стоимостную, количественную или физическую характеристики, с наличием которого у налогоплательщика законодательство о налогах и сборах свя- зывает возникновение обязанности по уплате налога. Хотя в рамках данной нормы и не произошло формального объединения работ и услуг с объектами «имущественной подгруппы», думается, что наличие стоимостных, количественных или физических характеристик у работ и услуг вплотную приближает их к имуществу. Необходимо, однако, обратить внимание на то обстоятельство, что в п. 2 ст. 38 Налогового кодекса РФ (в ред. Федерального закона от 9 июля 1999 № 154-ФЗ) под имуществом понимаются виды объектов гражданских прав, относящихся к имуществу в соответствии с ГК РФ (за исключением имущественных прав). В первоначальной редакции НК РФ виды имущества без всяких изъятий определялись в соответствии с ГК РФ. Поэтому исключение имущественных прав из содержания понятия имущества в налоговом законодательстве вызывает целый ряд вопросов. Прежде всего указанное изъятие не проведено последовательно, и в ряде положений того же НК РФ вместо исключенных имущественных прав используются эквивалентные понятия права требования и дебиторской задолженности. Так, например, ст. 167 НК РФ в целях определения даты реализации (передачи) товаров (работ, услуг) оплатой товаров (работ, услуг) признается прекращение встречного обязательства приобретателя указанных товаров (работ, услуг) перед налогоплательщиком, которое непосредственно связано с поставкой (передачей) этих товаров (выполнением работ, оказанием услуг), за исключением прекращения встречного обязательства путем выдачи покупателем - векселедателем собственного векселя. Оплатой товаров (работ, услуг), в частности, признается передача налогоплательщиком права требования третьему лицу на основании договора или в соответствии с законом. В соответствии с п. 5 той же статьи в случае неисполнения покупателем до истечения срока исковой давности по праву требования исполнения встречного обязательства, связанного с поставкой товара (выполнением работ, оказанием услуг), датой оплаты товаров (работ, услуг), признается наиболее ранняя из следующих дат: Одень истечения указанного срока исковой давности; 2) день списания дебиторской задолженности. Более того, часть вторая НК РФ (п. 2 ст. 155) содержит вполне отчетливое указание на товарный характер уступки требования (цессии), вследствие чего исключение имущественных прав из имущества по налоговому законодательству представляется несколько непродуманной акцией. л ^ -
С другой стороны, существующая методология бухгалтерского учета имущества и финансовых обязательств безоговорочно относит к имуществу организаций целый ряд прав, обозначаемых в качестве нематериальных активов. Для подтверждения сказанного достаточно сослаться на п. 55 «Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации», утвержден-
ного от Приказом Минфина РФ 29 июля 1998г. № 34н. где указано, что к нематериальным активам относятся права, возникающие из авторских и иных договоров на произведения науки, литературы, искусства и объекты смежных прав, патентов, промышленных образцов, на ноу-хау. организационные расходы, связанные с образованием юридического лица, деловая репутация и др. Приведенные права приобретают статус нематериальных активов при условии, что они используются в хозяйственной деятельности более одного года и приносят доход. Но это вовсе не означает, что объекты интеллектуальной деятельности теряют все те особенности, которые свойственны им по сути. Законодатель учитывает их специфику в отдельных нормативных правовых актах, иных федеральных законах, других правовых положениях. Проблема состоит, однако, не столько в технической, сколько в концептуальной несогласованности нормативных актов между собой, что отражает неустоявшееся, колеблющееся состояние правовой теории. Актуальность рассматриваемого вопроса подтверждается тем, что в современном законодательстве России все отчетливее обозначается стремление к нормативно- однотипному урегулированию как «чистых», так и «нечистых» имущественных отношений. Примером может являться Постановление Правительства России от 14 января 2002 г. № 7, установившее в утвержденном им «Положении» порядок инвентаризации и стоимостной оценки прав на результаты научно-технической деятельности. Постановлением предусмотрено, что стоимостная оценка прав на результаты научно-технической деятельности, подлежащих инвентаризации в соответствии с Положением, осуществляется в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, согласно стандартам оценки, обязательным к применению субъектами оценочной деятельности, утвержденным Постановлением Прави- тельства Российской Федерации от 6 июля 2001 г. № 519 «Об утверждении стандартов оценки». Под инвентаризацией прав в смысле рассматриваемого Постановления понимается выявление прав на результаты научно-технической деятельности с целью их последующего учета и правомерного использования в гражданском обороте. Инвентаризация осуществляется организациями с учетом требований законодательства Российской Федерации о бухгалтерском учете и отчетности, а также нормативных правовых актов о порядке проведения инвентаризации нематериальных активов организаций и включает дополнительно следующие мероприятия: -
осуществление научно-технического, правового и экономического анализа результатов научно-технической деятельности, в том числе отчетной научно-технической, проектной, конструкторской, технологической и другой документации, с целью выявления в них потенциально охраноспособных результатов, включая изобретения, промышленные образцы, полезные модели, а также секретов производства (ноу-хау) и результатов научно-технической деятельности, не являющихся объектами исключительных прав; -
идентификацию субъектов прав на выявленные результаты; -
разработку рекомендаций о получении (оформлении) правовой охраны на выявленные результаты и использование их в гражданском обороте. Несмотря на некоторую противоречивость приведенных нормативных положений, следует обратить внимание на то, что инвентаризация хотя и предшествует учету, но охватывает в сущности тот же круг объектов. И для инвентаризационных процедур, и для учета объектами выступают права на результаты научно- технической деятельности, которые в учетных целях принято именовать инвентарными объектами. Инвентарным объектом нематериальных активов считается совокупность прав, возникающих из одного патента, свидетельства, договора уступки прав и т. п. Основным признаком, по которому один инвентарный объект Дифференцируется от другого, служит выполнение им самостоятельной функции в производстве продукции, выполнении работ или оказании услуг либо использовании для управленческих н}жд организации. К нематериальным активам относятся объекты интеллектуальной собственности (исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности), для которых выполняется ряд условий, сформулированных в качестве негативных признаков. Не рассматриваются в качестве нематериальных активов: а) не давшие положительного результата научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы; б) не законченные и не оформленные в установленном законодательством порядке научно- исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы; в) материальные объекты (материальные носители), в которых выражены произведения науки, литературы, искусства, программы для ЭВМ и базы данных. Исходя из приведенных посылок, «Положение по бухгалтерскому учету "Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000"», утвержденное Приказом Минфина Российской Федерации от 16 октября 2000 г. № 91н, определяет в п. 4, что к нематериальным активам относятся следующие объекты: -
исключительное право патентообладателя на изобретение, промышленный образец, полезную модель; исключительное авторское право на программы для ЭВМ, базы данных; имущественное право автора или иного правообладателя на топологии интегральных микросхем; -
исключительное право владельца на товарный знак и знак обслуживания, наименование места происхождения товаров; -
исключительное право патентообладателя на селекционные достижения.
В составе нематериальных активов учитываются также деловая репутация организации и организационные расходы (расходы, связанные с образованием юридического лица, признанные в соответствии с учредительными документами частью вклада участников (учредителей) в уставный (складочный) капитал организации).
Этот достаточно широкий круг прав, отнесенных к нематериальным активам, сформулирован в нормативном акте как исчерпывающий перечень исключительных прав, что вызывает определенные возражения прежде всего в связи с тем, что учет нематериальных активов является составной частью учета имущества, понятие о котором шире понятий и нематериальных активов и тем более исключительных прав. И в этом плане гораздо ближе к истине идеология «Положения о бухгалтерском учете и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации», которое вообще не опирается на понятие исключительного права, говоря лишь о правах, возникающих: -
из патентов на изобретения, промышленные образцы, селекционные достижения, из свидетельств на полезные модели, товарные знаки и знаки обслуживания или лицензионных договоров на их использование; -
из прав на «ноу-хау» и др.
Необходимо прежде всего обратить внимание на то, что «Положение по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000» признает объектом учета лишь «исключительное авторское право на программы для ЭВМ и базы данных». Если исходить из точного смысла положений главы 2 Закона от 23 сентября 1992 г. № 3523-1 «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных», под исключительными авторскими правами на указанные объекты следует понимать лишь имущественные права, дающие возможность осуществлять и (или) разрешать осуществление следующих действий: выпуск в свет программы для ЭВМ или базы данных; воспроизведение программы для ЭВМ или базы данных (полное или частичное) в любой форме, любыми способами; распространение программы для ЭВМ или базы данных; модификацию программы для ЭВМ или базы данных, в том числе перевод программы для ЭВМ или базы данных с одного языка на другой; иное использование программы для ЭВМ или базы данных (ст. 10 Закона). Видимо, к этой же группе прав следует отнести также и смешанные организационно-имущественные права, как то право на передачу имущественных прав (ст. 11) и право на регистрацию программы или базы данных (ст. 13). В то же время, в составе нематериальных активов со всей очевидностью не должны учитываться личные авторские права, которые Законом не совсем корректно также отнесены к исключительным: право авторства, право на имя и право на неприкосновенность (целостность). Принципиально те же соображения касаются и исключительных прав на топологии интегральных микросхем. Закон от 23 сентября 1992 г. № 3526-1 «О правовой охране топологий интегральных микросхем» совершенно оправданно относит к исключительным лишь имущественные права авторов и иных правообладателей, подразумевая под таковыми права использовать топологию по своему усмотрению, в частности, путем изготовления и распространения интегральных микросхем с такой топологией (ст. 5 Закона).
Во-вторых. «Положение о бухгалтерском учете и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации» (в отличие от «Положения по бухгалтерскому учету ""Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000"») учитывает, что права, возникающие из факта установления правовой охраны объектов промышленной собственности, могут иметь и производный характер, т. е. вытекать из лицензионных договоров, которые не обязательно предоставляют исключительные права использования тех или иных объектов (при неисключительной или же открытой лицензии). Следует отметить, однако, что методологически вопрос об относимости прав использования объектов промышленной собственности до логического завершения не доведен ни в том, ни в другом документе. Коль скоро проблема заключается не столько в исключительном характере права, сколько в установлении особого правового (законного и/или договорного) режима использования объекта, необходимо принять во внимание, что законодатель в ряде случаев оговаривает спех\иальные права пользования, которые имеют четко выраженный имущественный характер и не могут быть квалифицированы иначе, нежели нематериальный актив. Так, к примеру, Патентный закон от 23 сентября 1992 г. № 3517-1 в ст. 12 устанавливает право преждепользования, в силу которого любое физическое или юридическое лицо, которое до даты приоритета изобретения, полезной модели, промышленного образца добросовестно использовало на территории Российской Федерации созданное независимо от его автора тождественное решение или сделало необходимые к этому приготовления, сохраняет право на дальнейшее его безвозмездное использование без расширения объема. Право преждепользования может быть передано другому физическому или юридическому лицу только совместно с производством, на котором имело место использование тождественного решения или были сделаны необходимые к тому приготовления. Понятно, что приведенная норма исходит из соображения о целесообразности защиты этого специального права в интересах его обладателя исходя из более чем экономически оправданного предположения о понесенных последним затратах на создание тождественного решения или приготовление к его использованию. Такие затраты и расходы имеют ту же экономическую природу, что и включаемые в состав имущества организации затраты по созданию охраноспособных объектов (кроме, конечно, расходов, связанных с оформлением правовой их охраны). В случае продажи предприятия- преждепользователя право преждепользования, будучи бесспорным активом, не может быть учтено никаким иным образом, кроме как нематериальный актив. Равным образом к нематериальным активам следует относить и неисключительное по своей природе право пользования зарегистрированным наименованием места происхождения товара любым юридическим или физическим лицом находящимся в том же географическом объекте и производящим товар с теми же свойствами, как предусмотрено ст. 32 Закона от 23 сентября 1992 г. № 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров». Это последнее право в известном смысле сопряжено с деловой репутацией организации. которая, как известно, подлежит включению в состав нематериальных активов. Полагаем, что подобного рода неисключительные права входят тем не менее в состав имущества и должны учитываться как элементы такового.
Наконец, требуют определенного уточнения методология учета в составе нематериальных активов прав на «ноу-хау» и установление в этих целях содержательных и функциональных корреляций с понятиями секретов производства, коммерческой тайны и информации.
К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.
Право на общее имущество супругов принадлежит также супругу, который в период брака осуществлял ведение домашнего хозяйства, уход за детьми или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного дохода.
Имущество каждого из супругов может быть признано их совместной собственностью, если будет установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов либо труда одного из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и другие).
Какое имущество не является совместно нажитым
Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.
Вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и другие), за исключением драгоценностей и других предметов роскоши, хотя и приобретенные в период брака за счет общих средств супругов, признаются собственностью того супруга, который ими пользовался.
Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, созданный одним из супругов, принадлежит автору такого результата, т.е. одному супругу.
При этом необходимо учитывать, что имущество каждого из супругов может быть признано их совместной собственностью, если будет установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов либо труда одного из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и другие). В судебном порядке можно признать имущество, нажитое каждым из супругов в период их раздельного проживания при прекращении семейных отношений, собственностью каждого из них.
Раздел имущества и срок исковой давности
К требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности. То есть супруг вправе обратиться в суд с иском о разделе общего имущества в течение трех.
Течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут, следует исчислять не со времени прекращения брака (дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния при расторжении брака в органах записи актов гражданского состояния, а при расторжении брака в суде - дня вступления в законную силу решения), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
Доли при разделе имущества
При разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами.
Суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из интересов несовершеннолетних детей и (или) исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, в частности, в случаях, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи.
Под заслуживающими внимания интересами одного из супругов следует, в частности, понимать не только случаи, когда супруг без уважительных причин не получал доходов либо расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи, но и случаи, когда один из супругов по состоянию здоровья или по иным не зависящим от него обстоятельствам лишен возможности получать доход от трудовой деятельности.
К иным не зависящим от супруга обстоятельствам судебная практика относит невозможность трудоустроиться (в частности, речь идет о женах военнослужащих, проживающих в отдаленных гарнизонах), нахождение на учебе и т.д.
Оценка имущества супругов
Зачастую оценка имущества супругов необходима для определения стоимости имущества супругов и разделения имущества на равноценные доли.
Супруги могут провести оценку имущества по собственной инициативе, как правило, при добровольном разделе имущества, но это рекомендуется только если супруги четко пришли к тому, что они будут доверять результату экспертизы.
Однако зачастую оценка имущества супругов проводиться по определению суда, когда имеется спор о стоимости имущества, подлежащего разделу.
